В 1858 году главнокомандующий Кавказской армией поручил Петру Услару составить «Очерк древнейшей истории Кавказа со времен Александра Македонского». Надо было собрать необходимые материалы, в первую очередь лингвистические. Это обосновал еще великий немецкий языковед Август Шлейхер. Он писал: «Неистощимое средство для изучения древнейшего времени представляет язык: язык нельзя ни выдумывать, ни подделывать. Нет никаких письменных сказаний о том, чтобы главнейшие европейские народы и индусы были одного происхождения, а между тем сравнительное языковедение доказывает это неопровержимым образом…»

  А Услару как раз хотелось написать настоящую историю Кавказа, и он взялся за изучение дагестанских языков. Последним в этом ряду был табасаранский. Кстати, монография «Табасаранский язык» долгое время считалась утерянной, но обнаруженная более 75 лет спустя после смерти автора была подготовлена к печати профессором А. Магометовым.

  До табасаранского Услар исследовал аварский, лакский, даргинский (хюркилинский), лезгинский (кюринский), а также абхазский и чеченский языки. Позже он писал: «Из всех дагестанских языков табасаранский представил наиболее затруднений». Затруднения эти заключались прежде всего в том, что он долгое время не мог подыскать пригодного для изучения языка информатора. Наконец нашел, это был мулла Селим, уроженец аула Ханаг, «руководитель, который обдумывал внимательно свойство своего языка и постепенно приобрел некоторую последовательность в своих показаниях». Услар создал грамматический очерк, не уступающий его прежним работам. Но при жизни успел лишь отлитографировать заглавный лист рукописи и алфавит. Рукопись Услара о табасаранском языке включает фонетическую часть с историческими сведениями о табасаранах, хрестоматию, грамматический очерк, сборник табасаранских слов. Сборник состоит из 1566 слов, то есть больше, чем другие грамматики ученого.

  Услар подготовил и список русских, но не успел внести в него соответствующие по значению табасаранские слова. Хрестоматия включает 33 пословицы и 23 рассказа. О названии Табасаран ученый пишет: «Весьма явственно слышится, что название Табасарань не есть горское кавказское, всего вероятнее, ему можно приписать иранское происхождение. Но и при помощи иранского языка оно, насколько я могу судить, остается необъяснимым. Вторая половина слова – саран – значит «головы», первая, быть может, есть таб – порча, разрушение или саран – топор. Но все эти предположения не ведут к удовлетворительной разгадке». Uslar-Lak_alphabet.jpg «У арабских писателей встречаем название Табасаран или Табарсаран или Табарсеран, – продолжает Услар. – Казембек пишет («Дербент-наме»), что туземные этимологи объясняют Табарсеран через «топорообразные головы» или через «топороносцы», потому что Нуширван так назвал людей, которым поручил охранять Дербент».

  О названии Табаристан, встречающемся вместо Табасарань, Услар пишет, что это «есть описка или свидетельствует о географическом незнании авторов, смешавших Табаристан с Табасаранью. Между этими двумя названиями, кроме первой их половины, ничего общего не существует. Язык табаристанцев есть одно из иранских наречий, язык табасаранский, без малейшего сомнения, есть один из горско-кавказских».

  Более интересным Услар считает название, которым сами себя именуют табасараны: гъум – гъум, которое, по его мнению, «есть удвоение звука, вроде других кавказских этнических названий: черкес, шешен…». Название «гъум» Услар считает необъяснимым: Гъумгъумжви – табасаран, гъумгъумар или гъуннар – табасараны, гъум – гъумчIал – табасаранский язык. «Внимание невольно обращается на формы гъуннар и гъуннуан, – пишет Услар. – Гъум и гъун так близки друг к другу, что кавказские гъумгъум есть гъунгъун, удвоение названия гъун, что прямо напоминает исторических гуннов».

  О термине «гъун» Услар пишет следующее: «Происхождение этого названия неизвестно, но оно может нам объяснить, о каких гуннах на Кавказе писали армянские историки средних веков, начиная с Моисея Хоренаци». Постоянно около Чога, под которым армянские писатели подразумевали Дербент, армянские историки встречаются с гуннами. «Таким образом, становится понятным, – заключает Услар, – каких гуннов встретили армяне после Дербента». Гунны, обитающие на Кавказе, по Услару, «столь же мало имеют отношения к гуннам Атиллы, как и аварские хунзы или столь знаменитая ныне гора Гуниб. Эти сближения, основанные на случайном и даже всего чаще ошибочном сходстве названий, исчезают, как дым, при точном рассмотрении кавказско-горских языков. Свидетельство армянских историков о дербентских гуннах может нам лишь служить доказательством, что уже по крайней мере XV веков тому назад табасаранцы, гъуннар, жили там, где и теперь еще живут». По свидетельству Услара, византийские императоры в V и VI веках заключали договоры с горцами, согласно которым последние «обязывались не пропускать через свои ущелья ни гуннов, ни других северных хищников».

 Магомед Гасанов, заслуженный деятель науки РФ и РД, академик Международной академии наук высшей школы

Источник: http://dagpravda.ru/rubriki/obshchestvo/27456967/?sphrase_id=29447 © Дагестанская правда